Я уже неоднократно упомянал в своих статьях, что начиная с 1911-го (даже и ранее) и до самого вступления России в войну на Государя давили все институты и слои российского общества с просьбой удовлетворить их самую, как им казалось, важную, насущную патриотическую потребность — в войне. Да, да, это так, если вы не знали — и у меня будет возможность в этой статье показать и это. Как будто находясь под массовым психозом, общество стало требовать от царя войны — которая и разрушит Россию!
Но кто же стоял за всем этим? Масоны? Тайные общества? Большевики? Да, эти стояли, не дремали. Но не они — в ту пору еще пешки — начали и закончили дело развала великого Российского государства. Они лишь «поймали волну», а потом безжалостно разделались с «попутчиками».
Увы, раскачивание трона и призывы к войне — это была «работа изнутри», совершенная не злоумышленниками, а главными столпами Российского общества: (1) аристократией, (2) банкирами и (3) верховным духовенством. Можно к этому списку добавить и Думу, которая появлялась и исчезала.
Все эти революционеры и масоны — о них я немало и читал, и писал — в ту поры были мелкой сошкой. Потом, со временем, с войной — они оперились, героями себя представили. А в ту пору они исполняли в лучшем случае роль Лисы Алисы и Кота Базилио — но очень успешно. Простая философия была пущена в дело:
Пока живут на свете хвастуны
Мы прославлять судьбу свою должны — напевали эти прохвосты об аристократах.
Покуда живы жадины вокруг,
Удачи мы не выпустим из рук — напевали они о банкирах.
Покуда есть на свете дураки,
Обманом жить нам, стало быть, с руки
— так пели они о третьем непременном и самом активном участнике их развода…
Я здесь коротко представлю то очевидное и невероятное сумасшествие российского общества, которое разожгли в нем высшие его круги — и как именно они это сделали. Опять-таки — разжигали и зажигали они это из «благих», как им казалось, намерений — играя на патриотических чувствах людей. Три с половиной года, подстрекаемый банкирами, светскими и церковными князьями, народ лез на баррикады, требуя от царя, как манны небесной, одного: войны! Войны! Пока царь, со всех сторон обложенный и загнанный в угол, не дал им этой поганой войны! И в ту же минуту народ боготворил царя! Как это вообще возможно? Слушайте!С чего начиналось?
В октябре 1908 года Австро-Венгрия аннексировала балканские территории — Боснию и Герцеговину. В России, считавшей себя покровителем православного мира и старшим братом «братьев-славян», начинается мощнейшая кампания по разворачиванию войны. Во главе этой кампании становятся иерархи Православной Церкви,
Митрополит Антоний, а вслед за ним и самый могущественный епископ РПЦ — Гермоген, а также исповедник государя и ректор Московской семинарии Феофан, и почти все первые лица Церкви — не просто выступили в поддержку военных планов, но и обязали священников призывать народ к давлению на царя, чтобы выступить поскорей «святой войной«. Священников, отказывающихся это делать лишали сана, а архиереев ссылали подальше. Если хотите, дам вам несколько десятков имен, да есть и больше.
Другим могущественным рупором войны был повелитель Черногории, отец «черногорских» принцесс, который настоятельно потребовал военного вмешательства России в дела Балкан. Того же, естественно, требуют и сами «черногорки», и их сиятельные мужья, особенно «страшный дядя», Николай Николаевич («младший»), высокопоставленный масон и интриган, давно уже рвущийся к трону и власти.
Этот Н.Н., которого царь с царицей побаивались и справедливо называли «страшным дядей» действительно был страшный тип: мучитель животных и людей — желавший войны уже хотя бы для того, чтобы собственноручно пытать и убивать людей. Он поддержал инициативы церкви и пообещал жестоко наказывать «изменников» — будь они даже и в рясах — призывающих к миру.
Аристократия, банкиры и иерархия (потом еще Дкма присоединилась) — прилагали все усилия, чтобы втянуть Россию в войну, но спустя некоторое время им стало ясно, что царь не позволит этому случиться. Потому что он верил человеку Божию старцу Григорию Ефимовичу, который ясно и громко дал понять, что с войной придет конец России, христианам в России и царской Семье. Тогда власть имущие решили оказать на царя иного рода давление — через бунтующие массы.
Заставить русский народ бунтовать в начале двадцатого века было очень сложно. Во-первых царя любили и уважали, во-вторых уровень жизни между 1911 и 1914 в России по-прежнему остается рекордным для России. Рабочие и крестьяне тратили только около 20 процентов своих заработанных средств на те необходимые для жизни вещи, на которые современный россиянин тратит около 80 процентов дохода: жилье, еда, одежда, налоги.
Все умещалось в 20 процентов. К остальным 80 процентам излишка народ еще не успел привыкнуть и в кабаках переплачивал за водку в десятки раз — денег девать все равно было «некуда». И научить никто не мог, или не хотел. Да вы посмотрите цифры сами — все доступно. Как же их заставить лезть на баррикады? Бунтовать?
Поразительно, но вокруг войны, вокруг вовлечения России в войну сплотились интересы аристократии, церкви, банкиров, Думы, масонов и большевиков — более разношерстной компании себе трудно представить. Самыми умными оказались масоны и большевики, потому что они понимали, что война будет ужасной и хотели ее не для блага России, а ради создания хаоса и создания революционной ситуации. Но в ту пору у большевиков еще не было достаточного влияния, и им на помощь нежданно-негаданно пришли их заклятые враги — аристократия и церковь. Которые и сделали всю черную работу, чтобы втянуть Россию в разрушительную аферу. Не по злобе. По слепой отупленности.
Я покажу здесь вкратце, шаг за шагом, как все это было. Казалось бы, такие большие, самоочивидные здесь вещи — что и говорить не надо, и я и не говорил. Но, оказывается, молчание над темой — ясной и самоочевидной — настолько сгустилось, что пора его разрядить. Небольшая гроза не помешает. Потому что молчание это — неспроста. Воздух уже смердит. За этим молчанием многие сегодня спрятались. Сорвем их наглые мерзкие маски. Посмотрим, что было.
Начало конца: 1911
Уже с января этого года в обеих столицах прошли крупные студенческие протесты. Студенты, подстрекаемые с одной стороны революционными провокаторами, и поощряемые с другой стороны всей общественно-религиозной системой (кроме царя) начинаю жечь свои университеты и требовать войны. Они называли царя трусом и предателем, царицу — паршивой немкой, били стекла, устраивали баррикады на улицах. При этом они чувствовали себя совершенно защищенными, потому как они озвучивали — громко и с насилием — те самые идеи, которые разделяли князья государства и князья церкви.
И люди в скором времени поняли, что их круто крышуют. Вы просто не поверите, когда посмотрите, каких матерых преступников, убийц даже отпускали тогда прямо из зала суда — потому что они были кому-то нужны. Посылалось обществу таким образом сообщение: бунтовать против царя — вполне безопасно, а в некоторых случаях и выгодно! Так аристократы и церковь помогали, вольно-невольно, делу Ленина.
Впрочем, революционеры тоже помогли очумевшим князьям развалить Россию. Помогли, как всегда помогают революционеры — свинцом, выстрелом.
3 сентября 1911 года Столыпин был в Киеве по случаю полувекового юбилея отмены крепостного права и открытия памятнику деду Николая, Александру Второму. Григорий Ефимович, гонимый Столыпиным, тем не менее очень ценил того как государственного деятеля и старался оберегать. Распутин предостерегал Столыпина от этой поездки, говорил, что ему был сон, в котором он явственно видел: если Столыпин поедет в этот раз в Киев, его там убьют. Даже видел — как. Но гордый премьер с презрением отверг совет старца. Во время антракта к нему подошел террорист Богров и хладнокровно застрелил гордого премьера.
Погиб самый могущественный недруг Распутина, но Григорий Ефимович горячими слезами оплакивал его смерть. Теперь он остался единственным, чьи призывы к миру царь мог еще слышать. Он, Григорий Ефимович Распутин, теперь стоял один между Россией и ее погибелью в войне и революции. Теперь он уже точно знал, в чем его крест. И он нес этот крест верно и пронес его до конца.
Кризис 1912-го года
В 1912 году, когда Россию стремились втянуть в балканский конфликт, Распутин на коленях умолил царя не вступать в военные действия. По свидетельству графа Витте, «он (Распутин) указал все гибельные результаты европейского пожара, и стрелки истории повернулись по-другому. Война была предотвращена» . Разжигатели войны, в которую нужно было втянуть Россию, чтобы, по словам Энгельса, «короны полетели в грязь», не могли простить этого Распутину.
Григорий Распутин с Гермогеном и Илиодором, которые были его друзьями, пока он не стал выступать против войны. После этого оба стали его злейшими врагами.
Фактически, именно Григорий смог тогда предотвратить мировую войну: по крайней мере, тогда война была отложена. И вот как это произошло. 26 сентября 1912 года черногорские войска, командовал которыми отец питерских «черногорок», бывших замужем за российскими великими князьями, напали на Турцию. 5 октября в войну против Турции вступили Сербия и Болгария, а на следующий день — Греция. Сделали они это по той причине, что сумели заручиться заверениями великого князя Николая Николаевича, что Россия поддержит их и тоже вступит в эту войну.
Почва в России к войне была готова: церковь давно уже мечтала и вовсю проповедовала о такой войне, которая позволит ей создать утопическое православное царство из всех славянских народов, а также захватить Константинополь — город, на который русское духовенство давно положило глаз. По всей стране проходили крестные ходы, с церковных амвонов звучали страстные призывы к войне, а потому великокняжескому оку Николая Николаевича, стремившегося к тому времени самому усесться на трон, казалось, что начать войну будет очень легко.
Э. С. Радзинский пишет: «В Петербурге идут бесконечные манифестации под лозунгом: „Крест на Святую Софию!“ Ожили старые грезы панславизма: Великая федерация православных славян во главе с Россией и столицей в отвоеванном Константинополе — сердце древней Византии, откуда когда-то Русь восприняла христианство… Прекрасный мираж, волшебные мечты…»
Войну предвидела и Германия и начала мобилизацию войск. Война казалась неизбежной. И так оно, наверное, тогда и случилось бы, если бы не вмешательство «зловредного мужика». Когда церковь, дума, газетчики, промышленники и даже простой народ кричал «Война! Война!», Распутин почти в одиночку стал на защиту мира — и победил! Журналистам Григорий Ефимович отвечал: «Воевать вообще не стоит — лишать жизни друг друга, нарушать завет Христа и преждевременно убивать собственную душу. Пусть забивают друг друга немцы и турки — это их несчастье и ослепление, а мы любовно и тихо, смотря в самих себя, выше всех станем…» .
К этому времени как «черногорки», так и их сиятельные мужья и Феофан сменили свою любовь к Распутину на лютую ненависть. «Черногорки» — за то, что им не удается манипулировать «неблагодарным» старцем Григорием, который не хотел участвовать в их политических играх и давлении на царя. Кроме того, именно они громче всех дворцовых дам будут призывать к войне — ведь речь шла о «защите» тех сербских земель, что принадлежали им. Их мужья, в руках которых находились ключевые посты царской армии, тоже ничего так не жаждали, как победоносной войны.
Того же желал Феофан, свято веривший в мессианскую роль России по отношению к прочим славянским народам, и прежде всего к Византии. Феофан, подобно другим «просвещенным» церковникам, верил, что Россия должна разгромить турок на юге и немцев на западе и сделаться, таким образом, панславянистской империей. Это знаменовало бы утверждение России как Третьего Рима.
Распутин же считал, что война страшна для людей и что Бог не хочет войны. Война противоположна любви, а именно проповедником любви Божией был Распутин. Он сделал свой выбор. Теперь выбор был за церковью: послушают иерархи речей царского друга и миротворца? Или отвергнут его и поведут страну дальше к войне? Церковь не прислушалась — она не узнала голоса истинного пастыря.
Зато прислушался, по крайней мере в этот раз, к Распутину царь. Прислушался и порвал Манифест о войне. Буквально порвал!! Великая европейская бойня не состоялась или была отложена. И всем было ясно, кого следует в этом винить. И стало предельно ясно — мужика надо убить.
1913-ый: апогей давления
К этому времени безумие охватило все общество в целом. Повсюду церковь организовывала крестные ходы с целью убедить народ в необходимости Балканской войны. Финансовые воротилы щедро спонсировали эти ходы, да и любую пропаганду войны. Политики надеялись на ней серьезно и быстро подняться. Армия искала славы и легкой добычи. И на фоне всего этого звучал одинокий голос вопиющего в пустыне.
В октябре 1913 года в «Петербургской газете» появилась беседа с Распутиным, в которой тот высказывал свои взгляды на внешнюю политику России. Я хочу привести здесь отрывочек из этой статьи, поскольку она прекрасно отображает ситуацию того года. Вот слова Григория Ефимовича. Прочитайте их, не пожалеете, верно вам говорю.
«Что нам показали наши „братушки», о которых писатели так кричали, коих защищали, значит… Мы увидели дела братушек и теперь поняли… Все… Да… А что касаемо разных там союзов, — то ведь союзы хороши, пока войны нет, а коль она разгорелась бы, где бы они были? Еще неведомо…
Ведь вот, родной, ты-то, к примеру сказать, пойми! Была война там, на Балканах этих. Ну и стали тут писатели в газетах, значит, кричать: быть войне, быть войне! И нам, значит, воевать надо… И призывали к войне и разжигали огонь… А вот я спросил бы их, — с особенной экспрессией подчеркнул Распутин, — спросил бы писателей: „Господа! Ну, для чего вы это делаете? Ну, нешто это хорошо? Надо укрощать страсти, будь то раздор какой, аль целая война, а не разжигать злобу и вражду“».
В другой беседе, опубликованной в газете «Дым Отечества», Распутин снова выступает как миротворец: «Готовятся к войне христиане, проповедуют ее, мучаются сами и всех мучают. Нехорошее дело война, а христиане вместо покорности прямо к ней идут. Положим, ее не будет; у нас, по крайней мере. Нельзя. Но вообще воевать не стоит, лишать жизни друг друга и отнимать блага жизни, нарушать завет Христа и преждевременно убивать собственную душу.
Ну что мне, если я тебя разобью, покорю; ведь я должен после этого стеречь тебя и бояться, а ты все равно будешь против меня. Это если от меча. Христовой же любовью я тебя всегда возьму и ничего не боюсь. Пусть забирают друг друга немцы, турки — это их несчастье и ослепление. Они ничего не найдут и только себя скорее прикончат. А мы любовно и тихо, смотря в самого себя, опять выше всех станем» .
За «неславянофильские взгляды» и пацифизм сибирский странник получил резкую отповедь духовенства. Вот типичное официальное заявление, сделанное тогда, и тиражируемое газетами:
«Гр. Распутин… есть злейший враг святой Христовой Церкви, православной веры и Русского Государства. Мы не знаем, какое влияние имеет этот изменник Христова учения на внешние дела России, но во время освободительной войны балканских христиан (в 1912 г.) с Турцией он выступил не за Христа, а за лже-пророка Магомета. <…> Он проповедует непротивление злу, советует русской дипломатии во всем уступать, вполне уверенный, как революционер, что упавший престиж России, отказ от ее вековых задач приведет наше отечество к разгрому и разложению. <…> Распутин не только сектант, плут и шарлатан, но в полном значении слова революционер, работающий над разрушением России. Он заботится не о славе и могуществе России, а об умалении ее достоинства, чести, о предательстве ее родных по духу братьев туркам и швабам, и готов приветствовать всякие несчастия, которые, вследствие измены наших предков завету, ниспосылаются Божественным Промыслом нашему отечеству. И этого врага Христовой истины некоторые его поклонники признают святым» , — возмущался Н. Дурново в статье «Кто этот крестьянин Григорий Распутин?», опубликованной в журнале «Отклики на жизнь», который издавал известный проповедник протоиерей В. И. Востоков.
Время покажет, кто на самом деле были революционеры. Надо, конечно, написать о самом главном, 1914-ом годе, когда все попытки государя удержать народ от войны рухнули. Плотину смело, Россию смело. Но напишу об этом отдельной статьей — потому что просто в голове не укладывается все это. Я вам в следующей статье приведу некоторые цифры того времени. Держитесь!
Государыня писала мужу в ноябре 1915 года, когда уже больше года шла Первая мировая война: «Наш Друг (говорила она про Распутина) был всегда против войны и говорил, что Балканы не стоят того, чтобы весь мир из-за них воевал, и что Сербия окажется такой же неблагодарной, как и Болгария» . Так и сталось.
Поделитесь своими мыслями ниже, в комментариях.
Оставить комментарий очень просто. Напишите ваше имя и эл. почту (для получения уведомлений о возможных вам ответах) и делитесь вашими мыслями в комментариях. Регистрация единоразовая.
***
Поддержать служение
«Солёного радио», — сайт, YouTube канал, архив Яндекс Диска, — можно перечислив любую сумму на карту Сбер 4276 6600 1073 3772 (Дмитрий Александрович Б.). В сообщении можно написать просто «СР».
***
Мы в соцсетях
Солёное радио — Telegram, RUTUBE, ВКонтакте, YouTube, Яндекс Дзен
Международный Телеграмм чат «Возвращение домой — общение православных и протестантов
