Москва, 10 октября 2007, один из спальных микрорайонов Москвы
Ещё видел я под солнцем: место суда, а там беззаконие; место правды, а там неправда. И сказал я в сердце своём: «праведного и нечестивого будет судить Бог; потому что время для всякой вещи и суд над всяким делом там.
Екклеcиаст 3:16-17
С этого дня, 10 октября 2007-го года, Геннадий Кострыкин числился мертвым. Он бы и умер, и погиб, и не успел бы и глазом моргнуть – не спаси его тогда чудо. К нему в тот день в гости приехал из Рязани друг, Толик Морозов, который был на год старше Гены. В детдоме Толик был не только его другом, но и защитой от ребят постарше. Толик был простым парнем, но ему нравилось быть рядом с замкнутым на себе, задумчивым Геной, к которому он почему-то питал особенное уважение. Он был как будто назначен свыше, чтобы защищать робкого Гену от ребят постарше и понаглее. Но по-настоящему защитить Гену, защитить ценой своей жизни – ему предстояло в тот октябрьский вечер…
Гена вспомнил тот вечер, ту минуту, когда все случилось. Было уже темно, когда он возвращался из железнодорожной кассы. Он доехал на автобусе до своей остановки и зашагал в сторону своего дома. Еще издали, по привычке, он нашел глазами знакомые окна на девятом этаже, с зеленым абажуром на кухне. Тысячи и тысячи раз этот зеленый цветок был для него, мальчишки, компасом, домашней путеводной звездой, всегда для него горевшей. Имя этой звезде была его семья.
Он был сиротой — брошенным ребенком. Кроме детских домов он дома не знал. Но когда ему было 10 лет, его усыновила одна бездетная семья из Москвы. Муж был компьютерный программист, а жена – учительница. Жили они в одном из новых спальных районов, в той самой квартире с зеленым абажуром на кухне. В их лице маленький мальчик обрел папу и маму. Даже теперь, когда он думал о них спустя много лет, ему с трудом удалось остановить туманящую слезу.
Он полюбил своих родителей, пускай и приемных, так, как редко какое дитя любит родных родителей. Десять лет детского дома были наполнены желанием вырваться из этого ущербного мира, в который его душа попала как будто по какому-то нелепому, роковому недосмотру. Он должен был вырваться, непременно вырваться в большой, настоящий мир. И об этом он молился – молился, по детски наивно, неизвестно кому — Тому, Кто слышит. Ведь должен же быть кто-то, кто слышит молитвы ребенка, его разговоры с высшим существом? Толик не знал – Кто есть этот Бог, это Верховное Существо. Но он знал, что Бог должен понимать язык цифр, и на этом языке цифр мальчик стал молиться этому непостижимому Богу. И Тот услышал маленького мальчика, так что между большим Богом цифр и маленьким мальчиком завязалась дружба.
Новые родители с удивлением обнаружили в замкнутом мальчике необыкновенные способности к математике. Они отдали его в спецшколу, которая, благо, была недалеко о дома. Там же мальчик взял свои первые уроки программирования. А дома отец помогал ему учиться ускоренными темпами. Любовь к обретенной семье слилась у мальчика с любовью к математике, спаялась с нею, и осталась с ним навсегда.
И был тот миг – та вспышка — который разорвет его жизнь на две части, на два имени. Вспышка, а вслед за ней – грохот, от которого задрожали в страхе и посыпались десятки оконных стекол, отразивших в себе яркую вспышку. Он стоял и смотрел, и не мог ни понять, ни поверить, ни принять. Люди уже бежали куда-то, машины останавливались, а он все стоял и смотрел. И не мог поверить, что эти три черные, пустые, дыры – это все, что осталось от его дома, его семьи, его жизни.
Он стоял и глядел на три черные дыры, из которых вырывались клубы черного дыма. Он хотел побежать туда, ворваться в квартиру, спасти, спасти дорогих ему людей… Но ноги у него словно налились свинцом, так что он просто физически не мог сдвинуться с места. А когда первое оцепенение прошло, то к дому уже подъезжали пожарные машины и людей в срочном порядке эвакуировали из подъезда.
Потом пришел гнев – гнев, который дал ему силы, вернул рассудок. Он знал, кто сделал это. «Ты заплатишь за это», прошептал он сквозь искусанные в кровь губы. Он засунул руку в карман куртки и пальцы наткнулись на паспорт Толика. Это была куртка Толика – Гена накинул ее, выходя из дома, чтобы купить другу обратный билет в Рязань, на послезавтра. Толик с ним не пошел – хотел поиграться с его новеньким компьютером, который Гене подарили его папа и мама на день рождения, месяц назад, 11 сентября, когда ему исполнилось 16 лет.
Гена развернулся и поехал назад на вокзал, откуда только что пришел с билетом для Толика. Теперь он был Толиком. А Гена погиб. Погиб, как потом писали газеты, в результате взрыва, произошедшего из-за утечки газа. Вся семья, писали в газетах, трое человек погибли в результате этой трагедии.
Ему было тогда шестнадцать лет. Ни на одну минуту он не сомневался, кем был устроен этот взрыв. Генерал Смирнов предупреждал Гену, что тот должен оставить свои попытки поиска пропавшей начальницы отдела, Анны Андреевны. Этого было достаточно.
Гене удалось тогда, за день до рокового дня, прямо на своем рабочем месте в подвалах Лубянки проникнуть в засекреченную переписку генерала Смирнова с неким адресатом в Риме, Италия. Анна не называлась в этой переписке по имени, но Гена без труда понял, что речь идет о ней. Как понял он и то, что Анна была послана на задание, с которого она не должна была вернуться.
Гена подозревал, догадывался, что генерал определит – кто копался в его переписке. Но он не ожидал, что реакция генерала Смирнова будет такой быстрой и такой смертельной. Гена умер в тот вечер, как и планировал генерал Смирнов, умевший хорошо планировать.
Но одного не мог учесть почти всемогущий генерал: уже была запущена в действие та невидимая, но прочная цепочка, новым звеном которой Гена, или Толик, теперь и являлся. Он купил билет на ближайший поезд. Денег у него хватило только на одну остановку, и он поехал в Тулу.
Кроме него в купе никого не было. В том купе, за два с половиной часа дороги, и произошло незримое посвящение Гены в рыцари: он умер для всего мира, чтобы родиться в интернете в образе виртуального рыцаря Гендальфа Серого. Он все это продумал по дороге из Москвы в Тулу, глядя в свое отражение в окне мчащегося поезда. Дикому зверю удалось уйти. Сам того не ведая, генерал Смирнов, этот великий охотник, в ту ночь сотворил охотника на себя самого.
Поделитесь своими мыслями ниже, в комментариях.
Оставить комментарий очень просто. Напишите ваше имя и эл. почту (для получения уведомлений о возможных вам ответах) и делитесь вашими мыслями в комментариях. Регистрация единоразовая.
Мы в соцсетях
Солёное радио — Telegram, YouTube, ВКонтакте, Яндекс Дзен
«Новости христианства» — Telegtam, ВКонтакте
No Comments