Библия использует один и тот же язык для описания схожих или типологически взаимосвязанных процессов и событий. Выявление этого языкового сходства – не просто вопрос любопытства, но и серьезный метод в исследовании Священного Писания вообще и содержащихся в нем пророчеств в частности. Мы рискуем остаться вообще без пророчеств, освещающих христианский век, длящийся уже почти двадцать столетий, или же погрязнуть в пучине самых противоположных истолкований текста, если не будем учитывать, что библейский автор может выражать свои мысли не столько словами, сколько языком. Как бы нелепо не звучала эта фраза, она весьма точно отображает принципы библейского нарратива.

Итак, если мы заговорили о выражении автором своих мыслей посредством определенного языка (мы, конечно, не имеем ввиду язык национальный, но язык определенных образов и символов, аллюзий и эхо), то мы должны отталкиваться в своем исследовании от того момента, когда этот язык формировался, т. е. обратиться к книге, которая повествует о самом начале Земли и о происхождении человека и которая стоит первой в череде библейских книг – книге Бытия.

Начинается эта книга с описания творения Божия. Во-первых, мы узнаем, что именно Бог сотворил небо и землю (Быт.1:1). Но это творение было еще незавершенным. Мы даже не знаем, сотворил ли Господь небо и землю в первый день творения или же в первый день творения Он приступил к приданию им определенного вида. «Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною».

Язык творения

Итак, Господь приступает к работе над приданием земле той формы, того вида, какие бы Он хотел. «Дух Божий носился над водою». Ключевыми словами в этом описании начала придания земле ее вида являются слова «Дух», «носился» и «вода». Деятельность Духа приводит к определенным процессам, которые можно одним словом назвать как «отделение» или «разделение». Деятельность Духа все ставит на свои места, и эти места правильные.

ст. 4 – отделил Бог свет от тьмы;

ст. 6 – да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды;

ст. 7 – и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью.

После этого Господь повелевает земле произрастить зелень.

Затем говорится о появлении светил на небе.

Затем вода производит пресмыкающихся, рыб и птиц.

После этого земля производит скотов, гадов и зверей.

И, наконец, появляется человек, созданный по образу и подобию Божию.

Вот, в общих чертах, описание картины творения на характерном для нее языке. В сущности, это совершенно естественный для нее язык, так как Библия просто описывает, что же происходило – т. е. появлялись большие рыбы (чудовища), звери и т. д. Перед нами, прежде всего, буквальное повествование.

После этого Господь повелевает человеку:

— плодиться и размножаться;

— наполнять землю и владычествовать над нею;

— владычествовать над всеми тварями;

— даются постановления о пище.

Дальнейший процесс развития сотворенной Богом земли для нас также известен. Адам и Ева согрешили, вкусив от запретного плода, и мир был проклят. Но и это еще не все. Первенец Адама и Евы, Каин, убивает своего брата. А когда люди расселились по земле, то велико стало развращение человеков. Кульминация этого развращения предстает нам в трагическом и загадочном соединении (смешении) неких сынов Божиих и дочерей человеческих. Мы не будем гадать, что стояло за той и другой группой (кроме полов, разумеется), отметим лишь, что Господь расценивает это как незаконное смешение (таинственных сынов Божиих и, по-видимому, весьма обыкновенных дочерей человеческих). Хотя и на заднем плане, но все же присутствует здесь и концепция прелюбодеяния («велико развращение человеков»). И обратите, пожалуйста внимание, что если там, где Дух Божий, то мы обнаруживаем такое, казалось бы, режущее слух ключевое слово как «отделение, разделение», которое приводит к тому, что всему свое место и везде порядок. А отсутствие Духа Божьего приводит к, казалось бы, ласкающему слух ключевому слову «смешение, соединение» и это оказывается хуже некуда, если на святом месте стоит грех.

Наконец, этому миру произносится приговор: Истреблю с лица земли человеков, которых Я сотворил, от человека до скотов, и гадов и птиц небесных истреблю (Быт.6:7).

Но за этими словами не следует немедленная расправа. Мы видим, что суд Божий складывается с самого начала из двух этапов: суд следственный («И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле» Быт.6:5) и суд исполнительный, о котором повествуется в седьмой главе книги Бытия. Но между судом следственным и исполнительным Господь не бездействует. Он пытается спасти кого еще возможно – остаток изо всех людей.

Господь открывается Ною (пророку), говорит ему о Своих намерениях и доверяет важную миссию – строительство ковчега. Окончательный состав остатка, то есть людей, спасенных от потопа, сформировался лишь тогда, когда, как сказано, «затворил Господь за ними». И вот, когда ничего уже нельзя было изменить – пришел потоп.

Рассмотрим, как Библия описывает эти события:

— 7 гл. 7 ст. – Перед нами люди, вошедшие в ковчег – Ной, его жена и их сыновья и невестки.

— 8 ст. – Перед нами входящие в ковчег звери.

— 10 ст. – Воды потопа приходят на землю (может быть в том смысле, что начали покрывать ее, конечно же, в первую очередь была смыта растительность).

— 11 ст. Разверзлись все источники великой бездны, и окна небесные отворились, – т. е. вода, которая над твердью стала соединяться с водою, которая под твердью.

Далее следует свойственное еврейскому жанру писания повторение событий (Ной входит в ковчег и т. д.).

— 19 ст. – И усилилась вода на земле чрезвычайно, так что покрылись все высокие горы, какие есть под небом. Теперь ничто уже не отделяло твердь от воды.

Последующие стихи лишь комментируют, что случилось уже к этому времени – т. е. гибель всего живого.

Восьмая глава начинается с действий Бога по прекращению потопа.

— 1ст. Навел Бог ветер на землю («руах»).

— 2 ст. Вновь восстанавливается твердь, отделяющая верхние и нижние воды (атмосферные и воды земли).

— Вода убывает и появляется суша, ковчег садится на мель.

— Далее описывается та разведка земли, которую производил Ной с помощью птиц, и первым положительным результатом этой разведки явилось то, что голубь принес в клюве зелень, а потом и вовсе не вернулся.

— После этого мы читаем, что все живое, что было в ковчеге, также выходит – звери и люди; мы читаем, как все звери вновь проходят перед человеком.

Итак, мы видели, как картина творения, представленная в первой главе книги Бытия в строгом обратном порядке, разворачивается в описании потопа, и снова в прежнем же порядке предстает в картине восстановления земли после потопа.

Надо, однако, отметить, что по причине греха это пересотворение земли уже не такое прекрасное. Мы не слышим от Бога ни «хорошо», ни тем более «весьма хорошо». Земля исковеркана. Звери стали хищными.

После этого Господь повелевает человеку (гл. 9):

— плодиться и размножаться;

— наполнять землю;

— владычествовать над всеми тварями (на этот раз на основе силы);

— даются повеления о пище.

Интересно, что значительная часть 9-ой главы посвящена уникальному, одностороннему завету Бога с человеком. Этот завет уникален тем, что он является безусловным. Господь говорит, что потоп более никогда не повторится. И в качестве знамения дает человеку радугу.

Новые витки истории

После этого перед нами начинает разворачиваться новый виток истории греха и спасения.

История от сотворения мира и до потопа (до того момента, пока Бог закрыл дверь в ковчег) фактически создала тот понятийный язык, которым в дальнейшем будут раскрываться ключевые моменты библейской истории (в том числе и профетические).

Конечно, библейский понятийный язык будет расширяться и обогащаться. Но за счет того, что в этой самой первой истории сотворения, грехопадения и уничтожения заложены все основные библейские концепции и задана определенная схема, то библейские авторы (а также Сам Господь в ниспосылаемых Им видениях) будут использовать терминологию творения и потопа для передачи схожих по общему смыслу идей и концепций. И это мы могли уже отчасти видеть в том, каким образом Господь управился с потопом и пересотворил землю.

После «пересотворения» описывается потомство сынов Ноевых и их история. Это была довольно печальная и уже знакомая история падения. Кульминацией этого падения можно считать строительство Вавилонской башни. Нетрудно догадаться, в чем состоял грех ее строителей – в крайней гордости и, очевидно, в смешении истины с ложью – само название Вавилон, означающее в переводе «смешение», фигурирует еще до того, как Господь произвел смешение. Да и сам вид Божьего вмешательства свидетельствует (как обычно) косвенным образом о характере греха – смешение. Отсюда берет начало эпоха культа поклонения узурпатору Божьей власти. Этот символ будет сохранятся до конца истории земли, когда будет установлен престол нечестия, ложной религии, престол сатаны (Зах.5:6-11).

И вот перед нами снова картина Божьего наказания. Она отличается от потопа в принципе, потому что свершается на другом уровне. Но автор Бытия (а в первую очередь Тот, Кто его вдохновлял) не спешит расстаться с тем языком, с помощью которого он некогда уже описывал одно наказание мира – потоп. Конечно, при описании такого отличного от потопа события трудно и даже невозможно было сохранить весь язык потопа. Но автор путем применения ключевых концепций дает понять, что для него это событие по смысловой нагрузке стоит где-то рядом с потопом. И он дает это понять посредством понятий о «смешении» (Быт.11:7) и «рассеянии» (Быт.11:8,9). Именно эти понятия были ключевыми в изображении потопа. Именно эти понятия являются полными антиподами той творческой активности, которую проявлял Бог («отделение», «собирание») при творении.

Но где же тут концепция остатка? – возникает закономерный вопрос. И на этот вопрос мы начинаем получать ответ в 10 ст. 11 главы, где излагается родословие Сима (начиная со второго года от потопа), которое приводит нас к Аврааму (или еще Авраму). То, что эта линия свидетельствует об остатке видно еще из пророчества Ноя (Быт.9:26 — «Потом сказал: благословен Господь Бог Симов; Ханаан же будет рабом ему»). Кроме того, родословие в еврейской литературе имело своей целью не просто привести к определенному человеку, но и раскрыть всю историю за ней кроющуюся. Таким образом, мы видим, что во время очередного падения человечества был остаток. И тот человек (Аврам), к которому подводит нас эта линия (и совершенно не важно для еврейского мышления, что он жил спустя 500 лет после вавилонского смешения) является своего рода новым Адамом или новым Ноем. Собственно, само повествование об Аврааме начинается с таких же Божиих обетований, которые были даны Адаму и Ною. Это обетования:

— о потомстве;

– Я произведу от тебя великий народ;

— о земле и распространении на ней;

— о перспективе владычества над всеми людьми;

— благословятся в тебе все племена земные.

Новый язык

И тут закономерен вопрос: но где же здесь описание творения? Ведь перед нами предстает как бы итог творения (обетования о потомстве, земле и владычестве)? Описание творения последует несколько позднее. Дело в том, что Авраам рассматривается автором как неразрывно связанный со своими будущими потомками. Если уж мы спрашиваем: где описание творения, то мы должны задаться и вопросом: где описание сбывшихся обетований, данных Аврааму? Он с трудом купил земли, чтобы похоронить свою жену, его проблемы с потомством (как и у его детей) просто удивительны, ни о владычестве, ни о благословении соседних народов у Авраама не могло идти и речи.

Итак, кто же он такой – Авраам? И где же описание творения? Или же автор оставил свою схему? На наш взгляд Авраам, а также Исаак, Иаков и его дети и внуки, а также деды и прадеды Авраама (а еврейское мышление не очень-то отделяет отца от сына и внука – все это одно семя) – это люди, живущие надеждою (или верою) на избавление во время вынесения Божьего суда и приведения его в исполнение. Господу не понадобился на этот раз ковчег, чтобы спасти их. Но элемент, подчеркивающий отделение этих людей ото всего прочего общества налицо – с него и начинается повествование об Аврааме: пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего, в землю, которую Я укажу тебе (Быт.12:1). Осуществить это было так же «просто», как построить некогда ковчег. Зато и так же спасительно. И хотя на этот раз не говорится о потопе (как и обещал Господь), все же творение Божие свершается в обратном порядке – смешение, рассеяние.

Но когда же начинается новое творение? А тогда, когда потомки Авраамовы становятся народом. И это происходит во время их выхода из Египта. Мы сейчас перейдем к рассмотрению этого исхода, но предварительно хотелось бы отметить, что здесь автор вносит дополнительный элемент в уже привычную схему и этот элемент воспринимается последующими авторами при описании событий, которые по смысловой наполненности они приравнивали к творению, или новому творению, или исходу. И этот элемент – язвы. Мы просто отмечаем сейчас это.

Типология в действии

Итак, исход из Египта. По почти единодушному мнению богословов, превращение потомков Авраама в народ происходило тогда, когда они проходили через Чермное море. Мы не будем приводить аргументы в пользу этого, так как они широко представлены в работах других исследователей. Итак, когда народ подходит к морю, происходит нечто неожиданное и уже знакомое нам по языку повествования:

— перед нами водная гладь (ст. 21);

— Господь посылает сильный ветер (руах) на море;

— воды разделяются;

— появляется суша.

Таким образом, повторяются главные элементы, присутствующие при творении. И тут же идет и описание процесса наказания, которое предстает перед нами на языке потопа (язык уничтожения) – воды вновь соединяются и потопляют фараона и его армию. Собственно, этим ярким аккордом и завершается повествование о том суде, который Господь начал еще во время строительства вавилонской башни.

Теперь, чтобы наша схема была совершенно полной, мы просто должны будем вспомнить те обетования, которые Господь давал Аврааму. Теперь они начинали исполняться. К этому времени они и относились. Кроме того, перед нами здесь и «упущенные» в повествовании об Аврааме слова о пище. Первая проблема, с которой израильтяне (теперь уже как народ) столкнулись – была проблема пищи. И Господь Сам разрешил эту проблему.

То, что это было важно, явствует хотя бы из того, что первым искушением Христа в пустыне (когда Он повторял типологически тот исторический путь, что прошел народ израильский) было искушение голодом. Христос не пал в этом самом первом искушении. Но в этом (в принципе одинаковом) искушении пали Адам (запретный плод), Ной (упивание вином) и народ израильский (ропот из-за пищи). И мы вынуждены опять обращаться к длинной, но совсем не новой картине падения. И опять в этой схеме падения будут присутствовать уже проверенные временем концепции – прелюбодеяния (поклонение богам иным) и смешение (результатом которого совершенно логически будет вавилонский плен).

С каждым новым витком истории, с каждым взлетом и падением избранного Богом народа, эта схема обогащалась дополнительными деталями, которые потом находили свое типологическое отражение и на новом витке развития. Когда в дальнейшем мы будем рассматривать историю христианской церкви, мы увидим, как в библейских указаниях на эти события наличествуют элементы прообразного, задающего типологию периода. Не всегда, однако, речь идет непременно о типологии. В каких-то местах библейские авторы просто усматривают идейное сходство между событиями прошлого с одной стороны, и событиями настоящего и будущего времени с другой.